Маргерита Спаньолло Лобб
Миша: Все счастливые семьи счастливы уникально, а все несчастливые семьи похожи своими несчастьями. Во всех несчастливых семьях есть дефицит взаимопонимания. Невзаимность становится привычным стилем жизни вдвоём, она окрашивает попытки общения. Работа с парой заключается в поиске ситуации, где была потеряна взаимность, и в восстановлении этой взаимности, взаимности отношений.
Что мы наблюдаем вследствие этой потери? Боль двоих пришедших к нам людей, их одиночество, их ощущение утраты или обманутости. Каждый несёт в себе своё уникальное переживание и предвзятое восприятие другого, и нет пути к другому человеку в его реальности. Я вроде существую сам по себе рядом с тобой, и не могу заметить тебя, или я даже избегаю тебя, замораживая чувствительность к твоим проявлениям. Одновременно я не догадываюсь соотнестись с другим для того, чтобы обнаружить реальность происходящего между нами. Обратиться к другому помогает, чтобы переопределить себя заново.
Таня: То есть, человеку одиноко, когда важный контакт перестаёт «освежать», приносить радость, когда мы взаимодействуем «по-пиратски».
Опыт в контакте с тобой я не могу ассимилировать. Ты причиняешь мне боль, или даёшь мне недостаточно любви или знаков внимания, благодарности или признания. Или я не знаю, как отнестись к тому, что ты сделал. Или у меня возникла проблема (например, на работе или хворь). Или у нас обоих стряслось что то, и пока нет слов тебе объяснить, и ты мне не объяснишь, и не догадываешься правильно, и не исцеляешь меня или нас обоих.
Мы работаем в сфере восстановления интимности и способности для каждого из партнёров быть чувствительным к себе и другому в паре.
Решиться присутствовать рядом с другим или для другого в своей собственной уязвимости возможно в достаточно устойчивой паре, которая состоит из двух разных людей. Есть Я, Ты, Мы. Изнутри моего субъективного индивидуализма это означает решиться на самоотверженность по отношению к другому. Ведь встреча с тобой предполагает, что ты можешь хотеть чего-то другого, чем я, о ужас (!). Эти размышления для меня очень близки к пропаганде: оставь свой эгоизм и обратись к другому. Или: выйди из своего тёплого домика, где порядок и уют, в бурю, или на линию фронта. И зачем собственно нужно мне или тебе это трудное движение к другому?
Я нашла пока простенький ответ — ради удовольствия и радости от совместной жизни, совместной работы — и в терапии тоже (!), совместной импровизации, совместного творчества. Между нами может возникнуть то, что меня вдохновляет. Превозмогая жадность и хрупкость, мы вкладываемся в процесс, который может стать для нас источником человеческого счастья. В одиночку это невозможно.
Миша: «Была бы это настоящая любовь, ты бы…» «Если я чувствую к тебе такое, наверно я не люблю тебя». «Я её боготворил, а она оказывается считала, сколько раз я её не поздравил с 8 марта, как мне теперь любить её, если она такая корыстная!»
Когда наше «МЫ» мной переживается как пошатнувшаяся или рухнувшая мечта.
Описание случая первых шагов в реальной ко-терапевтической работе с парой. Полевые заметки
Лера и Игорь: 39 и 40 лет; пара пришла первый раз на терапевтическую встречу.
Звонила Лера, сразу сказала о том, что её муж Игорь ей изменил. Она почти кричала в трубку. Назначила встречу в ближайшее свободное время.
Ребята опоздали, поначалу показались нам растерянными и даже испуганными.
Мы предложили сесть.
Лера: Что, напротив друг друга? Тогда я сяду на шкурку.
Игорь: Расскажите о себе, глядишь и нам станет поспокойнее.
После короткого знакомства — мы как терапевты рассказали каждый о себе и о совместной работе — спросили, что их привело.
Лера: Я вообще-то хотела отдать деньги, развернуться и уйти.
Таня: Потому что, вы очень волновались.
Лера: Да. Ну давай, ты говори, ты накосячил, ты и говори.
Игорь рассказал историю о том, что он три года назад встретил другую женщину, с которой у него случился роман. И Лера узнала от друзей и прочитала переписку. С тех пор в семье начался период скандалов, выяснений и взаимообвинений.
Лера: Не знаю, как жить, не доверяя мужу дальше. У меня двое детей, у меня кавказские корни, я хочу, чтобы дети жили в полной семье.
Игорь: А я хочу просто спокойно поговорить и разобраться в том, что происходит.
Таня: Кажется, что вы эмоционально очень включены друг в друга.
Миша: То, что вы пришли вдвоём, говорит мне о том, что вы как-то заинтересованы друг в друге.
Дальше они говорили о боли. Лера говорила о том, что её предал «этот человек», плакала, Игорь перестал дышать и как бы замер телесно, сидя при этом очень прямо.
Миша держал во внимании Леру, так как Лера говорила, обращаясь к нему, Миша констатировал разницу социальную и культуральную между ними, констатировал разницу контактных стилей. Лера выдохнула, она сказала, что так ей легче думать, и как будто почувствовала себя сильнее и спокойнее.
Таня обратила внимание на замирание Игоря, что дало возможность заметить ему самому и Лере его вовлеченность и его боль в связи с конфликтом.
В присутствии терапевтов, когда боль каждого из них была услышана третьими лицами, в этой новой ситуации, и партнёр по паре имеет возможность услышать новое о другом. Мы заметили, что наши клиенты развернулись друг к другу, начали смотреть друг на друга и обращаться со словами к другому. И с криками. Здесь мы как терапевты старались максимально обеспечивать каждого из них поддержкой для осознавания: то есть поддерживали их в том, чтобы они замечали каждый индивидуально всплеск возбуждения, телесные и эмоциональные реакции на слова другого, регулируя со своей стороны темп и примерную паритетность высказываний, чтобы у обоих было пространство для того, чтобы описать свой опыт и свое понимание ситуации в паре.
Из нашего обсуждения после сессии:
Таня: По сути в этом кусочке мы работали медиаторами: дать высказаться одному из пары и убедиться в том, что другой услышал, обратить внимание обоих на новизну опыта и переработки опыта.
Миша: И можно было заметить их движение друг к другу, когда через несколько опосредованных нами реплик ребята начали обращаться напрямую друг к другу.
И тогда мы сделали паузу с обсуждением друг с другом при ребятах, фокусируясь на том, как они пытаются достичь в этом контакте друг друга.
Миша: Я думаю, ценность первой встречи заключается в собственно регистрации того факта, что партнёры пришли вдвоём. У них были или есть основания для этого. Вы пришли вдвоём, то вы заинтересованы быть вдвоём? Вы пришли вдвоём, для того, чтобы перестать быть вместе?
Михаил Зотов
детский семейный психолог, гештальт терапевт
Страничка автора
Поломошнова Татьяна Николаевна - клинический психолог, практикующий гештальттерапевт, арт-терапевт,
Россия, Москва,
Институт Интегративной Гештальт-терапии(СПб):
тренер и супервизор, школа "Путь Зерна: психолог